Человек приходит в мир и уходит из него один, но прожить жизнь в полном одиночестве и отчужденности от людей вряд ли у кого получится. Общество всегда играло огромную роль в жизни человека. Оно его оберегало и прививало ему устойчивое представление о жизни. Две главные потребности человека – «быть» и «любить», формируются именно в обществе.
Со школы человек задается вопросом: «Кем ему быть?» Приходит время, и его начинает интересовать иной вопрос: «С кем ему быть?» Как ни странно, общество влияет абсолютно на все сферы жизни человека, в том чисел и на профессиональную и личную. Сейчас вряд ли современный школьник скажет, что желает быть космонавтом. Осталась в прошлом эпоха космических прорывов. Сейчас на повестке дня IT – технологии. Также если в общественном сознании подорван идеал семейной жизни, то крайне сложно уберечь подростка от соблазна безрассудных и легких отношений. Другое дело, что с размыванием информационных границ человек так остро уже не ощущает на себе влияние общества.
Можно питать свой ум и сердце идеями, совершенно чуждыми тому обществу, в котором ты живешь и не чувствовать себя ущемленным в чем-то. Человек стал выше общества. И наверное, подспудно здесь сказалось влияние христианства. Ведь именно мученики боролись за право личного выбора. В древности общество и его задачи всегда превосходили личные потребности человека. Человек рассматривался как социальная единица, но не как личность, наделенная свободой и личной ответственностью.Человек приходит в мир и уходит из него один, но прожить жизнь в полном одиночестве и отчужденности от людей вряд ли у кого получится. Общество всегда играло огромную роль в жизни человека. Оно его оберегало и прививало ему устойчивое представление о жизни. Две главные потребности человека – «быть» и «любить», формируются именно в обществе. Со школы человек задается вопросом: «Кем ему быть?» Приходит время, и его начинает интересовать иной вопрос: «С кем ему быть?» Как ни странно, общество влияет абсолютно на все сферы жизни человека, в том чисел и на профессиональную и личную.
Сейчас вряд ли современный школьник скажет, что желает быть космонавтом. Осталась в прошлом эпоха космических прорывов. Сейчас на повестке дня IT – технологии. Также если в общественном сознании подорван идеал семейной жизни, то крайне сложно уберечь подростка от соблазна безрассудных и легких отношений. Другое дело, что с размыванием информационных границ человек так остро уже не ощущает на себе влияние общества. Можно питать свой ум и сердце идеями, совершенно чуждыми тому обществу, в котором ты живешь и не чувствовать себя ущемленным в чем-то. Человек стал выше общества. И наверное, подспудно здесь сказалось влияние христианства. Ведь именно мученики боролись за право личного выбора. В древности общество и его задачи всегда превосходили личные потребности человека. Человек рассматривался как социальная единица, но не как личность, наделенная свободой и личной ответственностью.
«И пришли все колена Израилевы к Давиду в Хеврон и сказали: вот, мы - кости твои и плоть твоя» (2Цар.5:1) – читаем мы в книге Царств. За красотой этой фразы скрывается одна загвоздка. Прекрасно ощущать себя плотью Давида Псалмопевца, но страшно быть плотью Ирода Великого. Ведь здесь подразумевается абсолютное повиновение без права голоса. За этой фразой скрывается не только политическое или бытовое самосознание народа, но и религиозное. Царь во многих культурах являлся верховным жрецом, а люди всех поколений были связаны в одну неразрушимую общину. Живые и умершие взаимно влияли друг на друга. Это давало и особую надежду, как в случае фарисеев, ссылавшихся на свое родство с Авраамом, и порождало определенные проблемы. Из общинно-родового самосознания проистекает вера в такие вещи, как родовое проклятие или ответственность за грехи родителей. Ветхий Завет не стал исключением, т.к. написан в той культуре, где на это смотрели крайне серьезно.
Когда пытаются решить вопрос о последствиях для детей и прямых потомков грехов родителей, приводят цитату: Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвертого [рода], ненавидящих Меня, и творящий милость до тысячи родов любящим Меня и соблюдающим заповеди Мои (Исх.20:5-6). Эту фразу можно понимать как буквально, так и иносказательно. В буквальном смысле здесь определенно говорится о том, что Господь наказывает за вину отцов не безвинных детей, а только тех, чья собственная преступность (ненавидящих Меня) преемственно связана с грехами их отцов. Это понимание полностью подтверждается следующими местами:
— Отцы не должны быть наказываемы смертью за детей, и дети не должны быть наказываемы смертью за отцов; каждый должен быть наказываем смертью за свое преступление (Втор.24:16).
— В те дни уже не будут говорить: «отцы ели кислый виноград, а у детей на зубах оскомина», но каждый будет умирать за свое собственноебеззаконие; кто будет есть кислый виноград, у того на зубах и оскомина будет (Иер.31:29-30).
— Вы говорите: «почему же сын не несет вины отца своего?» Потому что сын поступает законно и праведно, все уставы Мои соблюдает и исполняет их; он будет жив. Душа согрешающая, она умрет; сын не понесет вины отца, и отец не понесет вины сына, правда праведного при нем и остается, и беззаконие беззаконного при нем и остается (Иез.18:19-20).
Здесь в иносказательном ключе показывается превосходство милости Божией над всякой неправдой человеческой. Автор как бы говорит, что даже если я и накажу, то лишь до четвертого колена, а вот помилую до тысячного.
Вопрос о наказании детей за грехи отцов настойчиво ставится, по-видимому, потому, что иногда явственно наблюдается в нескольких поколениях духовное бесплодие, нравственное неблагополучие, жизненные неудачи. Сами представители этого рода нередко говорят о «родовом проклятии», о «родовом грехе». Но это не наказание за грехи дедов и отцов. Речь идет о некоторой генеалогии духовных болезней, нравственной черноте, которая переходит от одного поколения к другому, но которая вполне может быть изжита в отдельных людях посредством благодатной жизни с Богом.
И тут возникает вопрос: в равных ли условиях находятся люди в отношении к спасению. На это нужно решительно сказать, что Господь Бог не только всем желает спасения, но и дарует каждому такую возможность. К какому бы роду человек ни принадлежал и в какой бы семье не родился, для каждого человека открыты врата Небесного Царства и возможность спасения. Человек не находится в фатальной подчиненности греху, в каких бы условиях он ни находился. В этом тайна человеческой свободы. Это не отвлеченная возможность сделать выбор между добром и грехом, а реальная возможность, которой содействует Божественная благодать, когда Господь видит даже самое малое проявление благой решимости. Об этой неотъемлемой для каждого свободе говорит св. апостол Павел: «Грех не должен над вами господствовать, ибо вы не под законом, но под благодатью (Рим.6:14). Если умножается грех, то преизобилует благодать» (Рим.5:20).
Господь, становясь человеком, создает вокруг себя новую общину, которую называет Телом своим. Именно во Христе мы неподсудны превратностям судьбы, имевшим место в жизни наших предков. Само Евангелие дает нам такую силу и надежду. Сам безгрешный Христос родился среди людей, в роду которых были немалые пороки. А поэтому живы и действенны для нас слова ап. Павла: «Ибо, как Сам Он претерпел, быв искушен, то может и искушаемым помочь» (Евр.2:18).
