Когда человек заходит в цветущий сад, то ему крайне сложно определить, где и какое растение проявило себя само, а где его рост и развитие подправил садовник. Нечто подобно происходит и в церковной жизни. Она представляется нам настолько слаженной, что мы уже и не замечаем в ней тех вещей, которые были рождены в языческой культуре.
Мы даже не задумываемся о том, что мелодии, на которых сформировались богослужебные гласы Октоиха, когда-то посвящались языческим богам. Читая заупокойную молитву «Боже духов и всякия плоти…», мы совершенно забыли о том, что пожелание усопшему обрести в загробной жизни место светлое, место злачное и место покойное было взято христианскими авторами из языческих молитвословий. И надо сказать, это прекрасно! Значит христианская культура настолько жизнеспособна, что без вреда для себя преобразует сор в жемчуг.
Нечто подобное произошло и с традицией празднования Преображения Господня. Для каждого народа наиболее почитаемым временем в году являются урожайные дни. Ведь в своем языческом прошлом всякий человек воспринимал землю как сакральную сущность, подательницу жизни. «Мать сыра земля» - так именовали славяне свои урожайные поля. Поэтому нет ничего удивительного, что древние крестьяне освящали первые плоды различными заговорами.
С приходом христианства освящение плодов стало производиться в храмах, а дни освящения именовались Спасами. Таким образом, народная традиция знает три Спаса – медовый, яблочный и хлебный, которые приходятся на 14, 19 и 28 августа. Понятно, почему нашими предками были выбраны именно эти продукты питания. Мед обладает целительными свойствами. Яблоко – это плод, который во многих культурах, в том числе и в славяно-скандинавской, является символом чувственных наслаждений и связан с областью пола и деторождения. Хлеб в свою очередь главный продукт на столе человека, а значит символ жизни вообще.
В современной православной церкви из изобилия продуктов избраны лишь фруктовые плоды и овощи, освящение которых приурочено к празднику Преображения. Освящение меда и пчел также присутствует, но является частной требой и не привязано к определенной дате.
Причина такой меры по отношению к широкому спектру народных традиций вполне ясна. Уместно сохранять те традиции, которые дополняют основное христианское содержание праздника, а не подменяют его. Совершенно непонятно, как соотносится практика освящения меда с праздником Воздвижения Креста Господня. В богослужебной минеи мы видим лишь чин освящения воды, где вода является символом вечной жизни, ниспосланной Спасителем посредством страданий на Кресте. Конечно, можно рассматривать мед как выражение сладости жизни с Богом, что возможно будет оправданием обычая освящать его 14 августа. Однако богослужебный устав этот обычай никак не оговаривает, что для нас является основополагающим в данном вопросе. Очевидно, вышеприведенный символизм настолько абстрактный и софистичный, что в сознании обычного человека просто затеряется. Другое дело праздник Преображения Господня. Само название (по-гречески «Μεταμόρφωσις») говорит о некоем видоизменении, о перемене формы.
В момент преображения Господь не изменился внутренне, не стал лучше сам по себе – ведь Он и так идеален. Чудо события в том, что изменилась форма восприятия апостолами Спасителя. Апостолы стали видеть Христа не столько таким, каким не видели раньше, сколько именно так, как не видели до этого момента. И вот здесь акт принесение в храм плодов является выражением того, что вся природа разворачивается навстречу преобразившемуся Спасителю. Весь мир должен существовать для Христа и во Христе. Новые плоды – это символ надежды на грядущее преображение мира. Мир, подобно Христу, видоизменится, но не уничтожится. «Ибо проходит образ мира сего» (Кор.7:31), а не мир, сказано в Писании», - говорит свт. Мефодий Патарский.
Преображение должно коснуться как мира, так и человека. Но именно с человеком все не так просто. Прежде перемены формы должна произойти перемена сердца. Мир не может стать склепом, снаружи украшенным, а внутри, в самой сокровенной глубине человеческой жизни, наполненным порочностью. Поэтому-то ап. Павел и говорит, что «тварь покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего ее, в надежде, что и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих» (Рим.8:20-22). Слава Божия через Христа должна снизойти прежде на человека, а затем и на весь мир. Поэтому очень важно учесть личностный аспект при освящении плодов в храме. Какое чувство должно сопутствовать человеку? Конечно же, чувство благодарности. Именно воспринимая свою жизнь как дар, человек ощущает себя одновременно и великим, и малым.
Величие человека в его богоизбранности, ведь лишь он из всего многообразия творений призван стать храмом Божией любви. Дар даруется тому, кто ценен. С другой стороны, у благодарного человека здесь возникает серьезный повод для смирения. Если жизнь – это дар, то он бесправен перед Богом. Человек может заслужить определенный дар в течение жизни, но когда сама жизнь - дар, то ей не может предшествовать никакая заслуга. Мы уже рождаемся одаренными, но не удостоенными. Всякое право, всякая заслуга человека и всякое чувство собственного достоинства рассыпается перед осознанием того, что самое главное в жизни ты получил не за что-то, а просто по любви Творца.
Смирение в самом себе и величие в Боге – вот то состояние, которое ведет человека ко спасению. Именно это ощутило сердце ап. Петра, когда он воскликнул, глядя на преображенного Спасителя, беседующего с Моисеем и Илией: «Господи! хорошо нам здесь быть; если хочешь, сделаем здесь три кущи: Тебе одну, и Моисею одну, и одну Илии» (Мф. 17:4). В порыве благодарного смирения он забыл о себе с собратьями апостолами. Ведь предлагает-то он три кущи, а не шесть. Но и величие момента не обошло его стороной. Ни один первосвященник со времен Аарона, входя во Святая Святых, не лицезрел ее первого строителя и первооткрывателя тайн Божиих. Только апостолы Петр, Иаков и Иоанн воочию увидели Моисея, перед памятью о котором благоговел весь Израиль. Таким образом, плоды в руках и благодарность в сердце – вот то единство материи и духа, которое необходимо человеку. Даров много, но един их Податель, и именно Его мы должны видеть перед собой всегда, во все дни жизни нашей, и в поле, и в храме.
